Исповеди преступников и рассказы о преступлениях (страница №7)

10 лет назад еще в студенческие годы я посещал клуб смешанных единоборств. Занимался ушу — сяньда и бразильским джиу джитсу. Родители не могли нарадоваться моим спортивным успехам и намекали на обязательное получение второго высшего в области спорта. Да, я думал об этом и уже рисовал себе радужные перспективы. Представлял, как за моими выступлениями будет наблюдать моя Любимая, ее и мои родные. Мечтал о достижениях и был готов к ним стремиться.

После защиты диплома я шел домой в бодром настроении. Решил скоротать путь до метро и в незнакомом мне районе подвергся нападению веселой компании в спортивных костюмах. Не хотел я отдавать им свой кошелек и мобильный телефон, изловчился и вырвался из окружения. Отбиваясь, нанес мощный джеб одному из нападавших, тот упал и ударился головой об бордюр, остальные разбежались.

-Я убил Вашу дочь, — спокойным голосов в 7 утра оповестил мой зять. Но обо всем по порядку.

Настенька – моя старшая дочка, в этом году ей бы исполнилось 22. Так получилось, что отца Настеньки я толком не знала, мы были знакомы пару дней, потом провели вместе 14 дне в пансионате в Крыму и разъехались. На тот момент мне было уже 25, но замуж я не спешила.

Приехав домой и выйдя на работу, я поняла что беременная. Решения было принято мгновенно, я пошла в консультацию, а мне: «Мамочка, вы хоть представляете, что ваш ребенок может родиться в новогоднюю ночь!» Я только рассмеялась, сдала все анализы, взяла направления на аборт и со спокойной душой пошла домой.

Отступлю от темы, скажу, что жила я одна уже давно. Мой отец умер 10 лет назад, а мама 3 года назад, и осталось нас на белом свете только двое: я и моя старшая сестра Ирочка. Ей было 34 года, она имела хорошую работу, свою квартиру и замечательного мужа. Ирочка недавно сообщила о своем положении, поэтому теперь часто звонила мне и рассказывала о своем состоянии. И вот опять звонок, Иришка чем-то расстроена, просит подойти к ней домой завтра, а я не могу – у меня аборт завтра. Рассказала ей, а она в слезы. Ты, говорит, сначала ко мне приди, а потом на аборт.

Случилось это в конце перестройки. В нашем доме на первом этаже жил ветеран войны, назовём его Юрий Иванович. Добрый и отзывчивый был мужичок, помогал всегда с ремонтом то канализации, то электричества, так как дом был кооперативный, ЖЭКа не было, все ремонты – за деньги жильцов. Ну и Юрий Иванович, как на все руки мастер, был любим и уважаем всеми жильцами.

А ещё я помню, как приглашали его постоянно то на первое сентября, то на девятое мая в нашу школу и он, с грудью увешанной орденами, рассказывал нам, как он воевал на Невском пятачке, прорывал блокаду Ленинграда, брал Кёнингсберг и так далее. В общем, герой да и только. Я, правда, никак не мог понять, в каких войсках он воевал. На подобные вопросы он, кривясь отвечал: «В пехоте, сынок!» И не вдавался в подробности. Ни полк, ни дивизию узнать не удалось, только фронт – Ленинградский.

Меня это особо не удивило тогда — ну не хочет ветеран по старой советской привычке «выдавать дислокацию», бог ему судья.

Началось это лет 20 назад, когда я был подростком. По чьей-то дурацкой инициативе, уже не вспомню, кто из нашей компании это предложил, мерой «удали молодецкой» у нас стали кражи из магазинов. Нет, ничего серьёзного мы не крали – максимум жвачки, конфеты и тому подобное. Тогда только стали появляться супермаркеты самообслуживания, и было очень необычным оказаться один на один с товаром. Нам тогда казалось, что контроль практически отсутствует, и можно на кассе выложить не всё.

Мы собирались все вместе и хвастались, кто что сумел спереть. Главным критерием мастерства была не стоимость украденной вещи, а её размер. Нужно было незаметно спрятать товар под одеждой, и чем крупнее он был, тем, естественно, сложнее это было сделать. Чемпионом долгие месяцы у нас оставался Костик, мой сосед по подъезду. Он ухитрился незаметно вынести коробку кукурузных палочек довольно внушительного размера. Как щуплый паренёк спрятал такую штуку под курткой, мы не могли понять, но всё было честно, мы наблюдали с улицы, коробка через кассу не проходила.

Работала я в городской библиотеке. Наша заведующая Алла Степановна была уже пенсионерка, но еще работала. Но вот она решила уйти с работы: внук пошел в школу, а еще его собирались отдать и в музыкальную школу, поэтому бабушка решила, что должна посвятить себя внуку. С Аллой Степановной я была в хороших отношениях, но дружить мы не могли — возраст у нас разный, да и начальница все-таки. Заведующая накрыла стол, мы после работы закрылись в библиотеке, выпили. И пошли задушевные беседы. И я узнала, какую непростую жизнь прожила моя начальница.

Отец у нее был военный, они часто переезжали. Но в нашем городе задержались надолго. В молодости Алла была очень красива (я видела ее фотографии) — ну просто Аленушка из сказки: натуральная блондинка, коса до пояса, огромные голубые глаза.

На втором курсе она познакомилась с парнем, и влюбилась в него по уши. Парень сразу сказал, что хочет жениться на ней, но поставил одно условие – он женится, если Алла от него забеременеет. Только так и не иначе. Для Аллы это был ушат холодной воды. Ее очень строго воспитывали, и ни о каких добрачных связях не могло быть и речи. Но она любила, крепко любила. Держалась долго, потом уступила. И сразу забеременела. Родителям боялась сказать. Парень, узнав о беременности, тотчас пришел к ее родителям, все рассказал, и состоялась свадьба.

Я никогда никому не рассказывал свою историю из жизни, хоть произошла она уже более тридцати лет назад, во времена «развитого социализма» и всеобщего разгильдяйства, связанного с ним. Я тогда служил в армии срочную службу в артиллерийских войсках. Наш полк был кадрированным, это значит, что в нём было не более 5% от необходимого личного состава. Время от времени кадрированный полк проходит через стадию «развёртывания», когда из запаса призываются так называемые «партизаны» — обычные 30-40 летние мужики, не успевшие или не сумевшие открутиться от такого счастья. А мы, срочники, молились, чтобы такое развёртывание не пришлось на срок нашей службы.

Но мне не повезло. Под самый дембель, за несколько дней до пресловутого «приказа» об увольнении в запас моего призыва, нам зачитали приказ о начале развёртывания. Это было настоящее проклятье и худшее, что могло произойти с дембелем. Ведь вкалывать пришлось всем: и молодым, и дембелям. Людей в кадрированном полку мало, а скоро он пополнится многосотенной толпой практически неуправляемых мужиков, которых по каким-то идиотским причинам оторвали от семей и привычной обстановки и заставляют стрелять из пушек.

Говорят, сколько бы веревочке не виться, а конец будет. Примерно такое же произошло с моим бывшим любимым. Я влюбилась в Алексея буквально с первого взгляда. Его красота просто сразила меня. Мы стали жить вместе. Алексей настаивал, чтобы мы расписались, а я хотела лучше присмотреться к нему. Я женщина достаточно обеспеченная, а Алеша был гол, как сокол. И это его настойчивое желание расписаться несколько меня смущало — нужна ему я или мои деньги? Ведь любимый жил за мой счет, и жил роскошно. Но я была влюблена, любимый со мной, и штамп в паспорте для меня в принципе ничего не значил. Потом я радовалась, что оттянула с росписью.

Время от времени Алексей уезжал на недельку. Говорил, что едет к своей маме, которая живет в маленьком городке, болеет. Так как мы не были расписаны, и я была очень занята (у меня несколько продуктовых магазинов, небольших, но удачно расположенных на конечных остановках важных маршрутов в спальных микрорайонах города, и поэтому приносящих стабильный доход), я не спешила познакомиться с его мамой. Моя работа забирает много времени, но она дает мне возможность хорошо жить. А в моих магазинах стали происходить странные вещи. Ко мне обратились несколько сотрудников с жалобами на моего любимого. Он появлялся в моих магазинах, набирал огромные сумки дорогих продуктов и выпивки. На вопрос, а кто будет платить, отвечал, что этот вопрос не к нему, а к жене. Все знали, что мы живем вместе, поэтому пока молчали. Набеги на мои магазины совпадали с отъездами любимого к маме. Продукты, понятно, но зачем старой больной женщине дорогая выпивка в таких количествах?

Читаю здесь разные исповеди и расстраиваюсь. Обижают стариков, бросают любимых, предают друзья… Жалко всех. А меня вот «кинули» на кругленькую сумму. И не где-нибудь, а в ювелирном отделе супермаркета. Мне 24 года и я решил сделать предложение своей любимой девушке Ольге. Знаю, что принято по такому случаю презентовать колечко. И вот я со всякими хитростями обмерял её пальчик и отправился на поиски. Решил не скупиться, потому что давно и нежно люблю свою Олюшку. Подобрал изящное золотое кольцо с нежной резьбой и маленьким, но таки бриллиантиком. И был очень счастлив, когда купил выбранное кольцо – часть денег даже пришлось занять. В романтической обстановке подарил его любимой и мы подали заявление во Дворец бракосочетаний.

А дальше покатились неприятности. Оля стала носить колечко каждый день и уже через пару недель заметила, что оно тускнеет, темнеет, и, в конце концов, позолота стала облезать.

Эта история — крик моей души. В том далеком детстве, будучи ученицей 5 класса, у меня были частые боли в животе, но мои родители ни разу не обращались к врачам, хотя моя мать — сама медик.

Однажды, придя к бабушке (матери отца), я пожаловалась ей, что в школе у меня снова болел живот и когда к ней зашел отец, она спросила его, почему меня не покажут врачам. На что отец сзади так сильно ударил меня по голове, что подо мной зашатался стул, на котором я сидела. Все поплыло перед глазами, в голове зашумело. Он ударил меня, свою дочь, девочку-школьницу за то, что я как будто обманула бабушку, что ничего у меня не болело, хотя я говорила чистую правду. Бабушка, конечно, заступилась за меня, и в ответ отец швырнул в нее детский велосипед, который стоял в коридоре. Потом что-то рявкнув, он ушел, громко хлопнув входной дверью.