Другие истории и публикации партнеров проекта (страница №138)

Меня зовут Марина. Возраст – бальзаковский с хвостиком. Решила написать о том, что возмутило и обидело меня во время лечения. Конечно, когда все мысли направлены на то, как бы побыстрее хоть что-то сделать с ужасными болезненными симптомами, трезво соображать не всегда получается. Но вдруг, прочитав мой рассказ, у кого-то получится? Хочу надеяться.

А все очень просто. Два месяца назад я обратилась в хорошую областную поликлинику по поводу проблем с желудочно-кишечным трактом. Обратилась причем к дочери своей хорошей знакомой, работавшей там гастроэнтерологом, которая отлично понимала мое пенсионное материальное положение.

Ольга действительно внимательно меня выслушала, осмотрела и назначила лечение двумя препаратами, сказав, что они средней дороговизны. Я обратилась в несколько аптек, сравнила цены и выяснила, что двухнедельный курс одного препарата обойдется мне примерно $45, а другого около $25. Доход мой в месяц составляет $130. А еще, между прочим, нужно за квартиру заплатить.

Вечером 13 апреля 1996 года в Киеве валил густой снег. Зима тянулась уже без малого полгода и всё не собиралась заканчиваться. Я сидел в нейтральной зоне аэропорта Борисполь, пил кофе и мне не верилось, что весь этот снежный кошмар скоро прекратится. В первый раз в своей жизни я собрался в Израиль.

Я говорил с другом в Ришон-Лиционе пару часов назад и прекрасно знал, насколько жарко сейчас в окресностях Тель-Авива, поэтому одел только лёгкий плащ (кстати, и он оказался совершенно лишним), но нужно было видеть удивлённые глаза таксиста. Только услышав «В Борисполь!», и включив все свои дедуктивные способности, он выдавил из себя то ли вопрос, то ли утверждение: «Вы, похоже, явно не в Россию собрались?» Конечно. Мне совсем в другую сторону.

Мои проблемы могут показаться многим из вас просто пустяками, но все же хочу высказаться, исповедаться. Мне 20 лет, я из маленького городка. С самого детства я осталась без отца, родители развелись, когда мне не было года, поэтому я его даже не помню. Мама работала в другом городе, я, почти все время жила у бабушки и слонялась во дворе, играя с ребятами или просто качалась на качелях в одиночестве. Бабушка постоянно ругала мою маму, и поэтому я обижалась на нее и убегала от нее домой даже бывало поздним вечером (в комнату в общежитии, в котором мы жили с мамой, пешком минут 7 от дома бабушки до общежития). Я старалась всегда быть самостоятельной, рано начала читать и писать, в детский сад не ходила с 4 лет, сидела дома у бабушки и ждала, когда кто-нибудь придет, сама разогревала кушать на газовой плите, прибиралась и мыла посуду. И даже в школу ходила одна с первого класса, и просила, чтоб никто меня не провожал.

Я ее люблю с детства. Она сестра моего лучшего друга, младше нас на 6 лет. С детства мы жили в одном подъезде, с Сашкой (ее братом) ходили в один класс, я как родной в их доме до сих пор. Кристя очень любила с нами играть, но наши мальчишечьи игры были не для маленькой девочки с розовыми бантиками. Мне очень нравилось играть с ней, гулять в песке, может потому что я очень сильно хотел братика или сестричку, но мои родители не разделяли моих желаний, поэтому всю свою братскую любовь я отдавал маленькой Кристинке.

Когда малой было 7 лет, Сашка с отцом попали в аварию. Ничего страшного, но их закрыли в больнице на неделю, мама, волнуясь, поехала к ним, предварительно попросила посидеть с Кристей. И я сидел. Она была такой потешной, мы проиграли весь вечер, а потом она обняла меня сильно-сильно и сказала: «Юра, давай ты будешь моим братиком, а не Сашка, он плохой, он со мной не играет, обижает, а ты хороший, я тебя сильно люблю». С этими словами она улеглась у меня на коленях и заснула. Какая же она была тогда маленькой и хорошенькой. Я не мог представить, как буду жить дальше без Кристи.

Окончив школу, мы вместе с Сашкой поступили в университет, учились, тусовались, но было одно но: я не хотел заводить отношений с девушками, не знаю почему. Нет, интимные связи были, но не было серьезных отношений. Я по-прежнему очень часто бывал дома у Сашки, видел, как подрастает Кристина и радовался, что такая девочка растет.

Как-то раз мне довелось выслушать исповедь. Обычно нормальный человек, которого ничего не беспокоит и который ничего не боится, не склонен исповедоваться. Особенно, если это молодая девушка. А что должно случиться, чтобы неожиданно услышать от такого человека сокровенные тайны его жизни? Правильно, «предчувствие наступления конца» — хороший повод излить душу.

Жарким летом 1997 года я летел из Киева в Одессу. Аэропорт «Жуляны». Уж не помню, как называлась та авиакомпания, их тогда было, как грибов в лесу после дождя. Сорок минут ожидания в скотском «отстойнике» после регистрации под палящим солнцем до предела взвинтили нервы и у меня и у окружающих товарищей по несчастью. Почему людей нужно было держать в этих отстойниках? Неужели нельзя было как-то согласовать время окончания регистрации на рейс и подачи самолёта? Наверное, это традиция такая была, все кто помнит совковый «Аэрофлот», хорошо помнят и эти отстойники.

Ещё при регистрации я обратил внимание на заметно нервничавшую красивую молодую девушку, блондинку, не выпускавшую из рук свою косметичку. Я подумал, что человек просто боится летать. Собственно, как потом оказалось, так оно и было. Но тот полёт, к сожалению, не способствовал избавлению от фобий.

Иногда о любви забывают. Это не худший вариант, который может случиться с вами на жизненном пути. Просто два человека живут друг с другом под одной крышей по привычке. А может потому, что так легче выжить. Спят в разных постелях, но на людях стараются казаться семьёй. А иногда любовь умирает и это безумно больно и мучительно. Но это тоже не самый страшный исход.

А иногда случается так, что любовь иррационально живёт, хотя её распяли. Это страшно, ты любишь, или ненавидишь, не поймёшь, что больше соответствует твоему состоянию, а потом всё прогорает, от любви и от тебя остаются только обгорелые головешки и пустота.

Скоро лето. Решила, пока еще не совсем сезон, съездит на вещевой базар, прикупить себе купальник. Лет мне за 40, вешу 63 кг и на моря я, конечно, не попаду. Но на выходные махнуть с подругой и сыном на городской пляж можно и в отпуск в деревню тоже хочется.

В общем, хожу, рассматриваю летние пляжные товары, а продавцы рассматривают меня. Хожу долго, по некоторым рядам по два раза уже. Не корову покупаю, но все же деньги-то свои, кровные, не хочется зря потратить.

Вдруг слышу:

— Эй, бабка, ты что здесь вынюхиваешь, стащить хочешь. Так я сейчас охрану позову.

Думаю: ладно, молодая пигалица стоит, ей кто за 30 – уже бабка. Ушла на другой ряд. Смотрю, моя молодка ноги в руки и побежала за мной на другой ряд, предупреждать товарок. Я на базар этот месяц собиралась, еле вырвалась, полдня добиралась – что ж теперь назад ехать?

Пишу, потому как нет слушателя. Пишу, возможно, даже надеясь, что человек, которому адресованы строки, когда-нибудь, пусть бы даже спустя несколько лет, прочел это. Сама не знаю почему, но мне это важно.

20 июня этого года, будет 2 года, как в душе тугим комком повисла боль. В душе, в сердце, боль эта и по сегодняшний день не оставляет меня. Я любила и, как мне кажется, была любима. Человека с тяжелой судьбой.

Наши отношения не были идеальными. Много чего было: его дерзость, моя где-то поддельная покорность, где-то неуемная строптивость. Было все. Все то время, что мы были вместе, я говорила «люблю», а верить не верила. Себе не верила и сейчас не в силах понять: что это было?! Я много раз бежала от него, казалось, даже ненавидела.

Пройшло два роки. Та я той день не можу викреслити з свого серця, а точніше попередні роки. Не знаю чому, але коли я виходила за тебе заміж, я була дуже щаслива, та потім… з кожним днем ненавиділа все більше та більше, кожний день скандали, але ти прощав мені все.

Це був гарний день, та не для мене, я йшла до загсу, а ноги підкошувались, я хотіла плакати, я так хотіла там в загсі обійняти тебе, забути все, почати життя спочатку, але я навіть не подала вигляду. Може надіялась, що перший крок зробиш ти, але ти не зробив і я хотіла щоб ти бачив, що я щаслива БЕЗ ТЕБЕ. Та чи так воно було?

Пройшло небагато часу, я думала ти повернешся… але ні – ти гордий.