Анонимные исповеди людей, переживших насилие (страница №63)

До недавних пор среди украинцев очень популярной была позиция: «мы против Путина, но мы ничего не имеем против обычных русских». Эта же мысль прослеживается и в недавней истории, опубликованной здесь, в т.ч. в комментариях украинцев. Мол, это все он – ВВП – мутит воду, тужась со всех сил восстановить империю за счет Украины. Это он качает на весь мир истерику каждый раз, когда слышит про малейшее телодвижение Украины в сторону ЕС, или, не дай Бог, НАТО. Это он чуть ли не лично закручивает газовый кран за непослушание и рассказывает своим западным партнерам на саммитах и в телефонных разговорах о том, что Украина – это даже не совсем страна. Это он спит и видит, как бы побыстрее оттяпать кусок Украины, а желательно – проглотить и всю целиком в виде федерализированного пирога.

О простых россиянах большинство моих знакомых, друзей в жизни и социальных сетях и просто случайных собеседников были другого мнения: мол, этот же, как ни крути, братский народ, он хоть и ностальгирует в массе своей по былому величию, но уже почти смирился с мыслью, что Украина – суверенное независимое государство, с которым можно дружить, можно ссориться, но жить придется под разными крышами. Да, нам очень не нравилось, когда нас называли хохлами-нахлебниками, которых Россия якобы с барского плеча содержит, хотя мы годами платили за российский газ одну из самых высоких цен в Европе, а богатая РФ – одну из самых низких цен за его транзит и смешную по мировым расценкам цену за аренду Черноморского Флота РФ в Севастополе. Но мы списывали это на остатки синдрома старшего брата, от которого рано или поздно наши соседи избавятся. Мы даже подыгрывали этому синдрому: в решающие моменты внешнеполитического выбора Украины, многие мои сограждане неизменно вопрошали: «А как отреагирует на это Россия? Не обидится ли братский народ? Не поссоримся ли мы с ним навсегда?».

Мне 29 лет. Я живу одна. Все началось еще с самого моего рождения. Родители ждали мальчика. Мама даже не хотела брать меня на руки.

Мой отец был тираном. Он отыгрывался на детях за свое детство. С трех лет он бил меня. Он выпивал и приходил домой пьяный, сидел на кухне, а потом начиналось – маты, рукоприкладство, крики. Не знаю даже что хуже — когда бьют тебя, когда ты видишь, как бьют твою мать, и не можешь помочь, или стыд, который ты испытываешь перед соседями. Он бил и тогда, когда не был пьян. В детстве я даже помню, как меня заставляли слизывать свою мочу с пола в туалете. В детстве, от нехватки тепла, я начала воровать. Воровала у учительницы, дедушки, родителей, соседей. Когда правда вскрывалась – меня били сильно. Но я все равно это делала, не понимая зачем.

Отец не просто издевался надо мной физически. Он издевался морально. Называл меня страшной и говорил, что задушит собственными руками. В детстве я могла ненадолго сбегать к бабушке. У бабушки было хорошо. Когда я возвращалась домой, я встречалась разъяренным и ненавидящим меня отцом, который считал меня предательницей за то, что я сбегала к теще.

Я родилась и выросла в небольшом городе, в хорошей семье, всегда хорошо училась и подавала огромные надежды. Меня считали самым одарённым ребёнком и пророчили великое будущее. Я не стала идти дальше в 11-й класс и поступила на режиссёрский факультет.

Там я сразу поставила себя одним из лидеров и настроилась на революцию в мире искусства. Достаточно высокий интеллект, хорошие физические данные и огненная экспрессивность притягивали ко мне людей как огромный магнит, располагали преподавателей, и я уже не сомневалась в собственной неотразимости и несокрушимости.

Но все эти старания природы и родителей притягивали не всегда хороших людей. В один из холодных осенних вечеров на меня обратил внимание человек, который после стал главным ночным кошмаром. Это был взрослый мужчина, с приятной улыбкой и вкрадчивым бархатным голосом. Но что-то в нём настораживало и кидало в дрожь, как от образа классического голливудского маньяка. В тот вечер мой разум отключился, и я пришла в себя только спустя довольно долгое время, через полгода. Нет, со мной ничего противозаконного не делали. Как мне объяснили позже знающие люди — я стала жертвой гипноза.

Был у моего отца старенький Форд Мондео. Поскольку фирменный сервис достаточно дорог и не оправдывался для такой старой машины, отец ремонтировался где придётся, с использованием не только оригинальных запчастей. Впрочем, эта история близка и понятна большинству наших автолюбителей. Отца постоянно «сватал» ремонтироваться некий его приятель Иван Иванович, который когда-то работал с отцом на одном заводе, а потом ушёл в мелкий бизнес и открыл свою маленькую автомастерскую. Слухи о нём ходили разные, кому-то нравилась его работа, кто-то плевался. Отец обходил его стороной. Но однажды у отца поломалось что-то незначительное, и, не имея возможности поехать в другое место, отец поехал к этому Иванычу. Машину пришлось оставить на день. Забрав её вечером, отец был в восторге. Ремонт был сделан безукоризненно.

Несколько недель отец откатался без проблем, но потом пришлось ехать на лечение в другой город. У него проблемы с позвоночником и он ехал на прием к остеопату. И когда машина внезапно заглохла на трассе, то для отца это стало проблемой.

Не буду рассказывать всех перипетий, но обнаружилась странная неисправность: машина могла проехать без остановки только 15-20 километров. После этого двигатель глох и завести его не было никакой возможности. Постояв 10-15 минут, двигатель запускался, и опять можно было проехать до 20 километров. Далее всё повторялось. Никто из специалистов не мог поставить точный диагноз. Грешили в основном на старую электронику.

Я – русскоязычная киевлянка с высшим образованием и средним достатком. Никогда особо не интересовалась политикой, но события последних месяцев не оставили равнодушными ни меня, ни кого-либо из моих знакомых. К нашей революции можно относиться по-разному, не все у нас идеально, конечно, но речь не об этом.

Посмотрев вчера российское телевидение, я с ужасом увидела, какими страшными сказками о том, что происходит в Украине, вас кормит ваша власть, дорогие соседи. Да, тут у нас не очень тихо в последнее время, но и не так страшно, как это представляют себе многие в ближнем восточном зарубежье.

Я участница того самого «страшного» Майдана. Я не буду вам рассказывать, какие мы хорошие и какие все остальные плохие, я просто скажу: люди, пожалуйста, проверяйте информацию! Вы же умеете пользоваться интернетом, зайдите на разные новостные сайты, а не только на те, которые принадлежат Газпрому. Некоторые байки откровенно смешны, от некоторых уже плакать хочется. Люди, вы правда во все это верите? Зачем?

У меня настолько отчаянная ситуация, что хоть в петлю.

Мы с мужем прожили 7 лет, есть общий ребенок ему 4 года. Последний год-полтора я живу как на минном поле. Муж перестал говорить ласковые слова (хотя и раньше был не красноречив), нежность в отношениях пропала вообще, он разговаривает со мной матом, хотя я периодически делаю ему резкие замечания и требую к себе уважения. Такое ощущение, что у нас остался только секс и общий стол, за которым мы опять же молча едим, за исключением случаев поболтать за бутылочкой.

В последнее время из-за финансовых трудностей я работаю на двух работах, сутки через сутки. Дико устаю. Стараюсь уделить всем и всему внимание, но усталость и психическая, и физическая меня просто вымотала. В очередной бешеный «выходной» вместо поддержки и заботы на меня посыпалась череда упреков, что меня просто выбесило. После принятия вина я высказала ему все, что я о нем думаю, естественно «сам говорил, что денег не хватает, я пашу, как проклятая, а ты еще и претензии к моей работе предъявляешь» и т.д.

Только сейчас я понимаю, что потеряла свое Я еще в детстве, а не после того, как вышла замуж. С самого детства своей матери я была вообще не нужна. Рожала она детей только для моего отца, т.к. очень его любит. Сама же она детей заводить никогда не хотела и не раз мне об этом говорила.

Уже с пеленок я чувствовала себя ненужной. Любовь свою давал мне мой отец, сколько мог, и то только лет до 13. Как только я перестала жить так, как он считал правильным, он, можно сказать, морально отказался от меня.

Уже с детства я потихоньку начала понимать, что такая, какая я есть, меня не принимают, и начала отказываться от себя, своего я, своих чувств, начала делать все, чтобы заслужить любовь и одобрение близких. Так человек с детства учится терять свое истинное Я.

Мне было тогда 18 лет. В этом возрасте уже начинаешь встречаться с девушками, открываешь для себя взрослую жизнь. Хочется всего и сразу. Но если папа у тебя не мент, прокурор или чиновник из налоговой администрации, то всё, что тебе светит – дуля с маком, как говорят. Понимание того, как всё устроено вокруг на самом деле, тоже приходит примерно в этом возрасте.

До того лета я был идеалистом и считал, что всего смогу добиться своим умом, способностями и трудом. Но сегодня я немного иначе смотрю на жизнь. Я хорошо учился в школе и легко, без взяток, поступил в институт. С первого класса я занимался спортом – восточными единоборствами, а именно одним из боевых стилей карате-до, «цунами». Этот стиль балансирует на грани законности, все десять лет, что я занимался, ходили слухи, что «лавочку» закроют, что такие бойцы опасны для общества, но наше спортивное общество продолжало существовать. Сегодня я вижу, как многие мои бывшие товарищи по спорту занимаются рейдерством, рэкетом или работают в охране у уголовных авторитетов. И неплохо живут. Но я не собирался идти по этому пути. Мой отец говорил: «Твои бритоголовые дружки живут сейчас неплохо, но проживут недолго, я это в 90-проходил». И я полностью был с ним согласен. От спорта я получил, что хотел: здоровье, возможность относительно безбоязненно ходить по улицам, уважение друзей и знакомых. На том и хватит.

Жизнь – странная штука. Когда мне было 17, я безумно влюбилась в парня, до него я никогда не имела серьёзных отношений. Всё складывалось очень быстро: в 18 вышла замуж и родила. Счастливой семьи у нас не получилось, будучи на 6 месяце беременности, я поняла, во что вляпалась.

На протяжении 3 лет, которые мы прожили, я регулярно находила его переписки с другими девушками, непонятные звонки по вечерам. Я жутко ревновала, и ревность сводила с ума. Мы очень часто ругались, в большинстве случаев из-за ревности и из-за того, что он не работал. В итоге мне самой пришлось устроиться на работу, чтобы кормить семью и оплачивать учёбу.

Так продолжалось год. Каждый раз, как начинался скандал, он мог уйти на пару дней, а потом появиться, как ни в чём не бывало. Дальше хуже: началось распускание рук, до этого он тоже себе это позволял, но не так часто. Из-за моей ревности он сломал мне рёбра, в другой раз кинул нож, причём большинство избиений были на глазах у ребёнка. Самое интересное, как потом выяснилось, я не зря ревновала – он мне изменял, а самое смешное – пытался как-то оправдаться. Было поначалу очень тяжело, нервные срывы, но со временем боль стала утихать. Я очень долгое время находилась в депрессии.