Разные статьи и публикации (страница №277)

Хочу поділитися з Вами своєю історією. Народилася і проживала я в сільській місцевості, потім пішла на навчання в обласний центр. Тим часом мої подружки одна за одною виходили заміж, народжували дітей, а я залишалася одна. Кандидатів на заміжжя було небагато, напевно через те, що була не дуже красива. Якщо і були претенденти, то переважно ті, які зловживали алкоголем, або які хотіли лише переспати. В такі моменти я відчувала відчай і розчарування в хлопцях, але тоді я молилася Богу, щоб дав мені доброго чоловіка, зверталася до Пресвятої Богородиці, просила її.

Прежде, чем ругать последними словами и издеваться над нами, женщинами за рулём (особенно блондинками), я хочу, уважаемые мужчины, чтобы вы посмотрели на ситуацию немножко под другим углом.

В большинстве случаев мы, женщины, попадаем за руль вынужденно, в силу обстоятельств: нужно успевать на работу, забирать/отвозить ребёнка в детсад/школу и т.д. Чтобы вас, мужчин, не напрягать, мы сами садимся за руль. Часто автомобиль для нас – неизбежное зло, с которым приходится мириться, к которому нужно приспосабливаться. Просто потому, что это чуждая нам среда – мы не в своей тарелке.

Говорят, что учиться никогда не поздно. Но говорить легко. С возрастом не только тело костенеет, но разум, он всё труднее впускает в себя новые знания, зато старые вытекают из него, как вода через сито. Но иногда человек попадает в такие условия, что деваться некуда, приходится осваивать, так сказать, «новые горизонты».

Так случилось и со мной. Когда умер муж, мне было 66 лет. Если двух пенсий нам как-то хватало для проживания, то с одной моей учительской пенсией проживание превратилось в выживание. Да, у меня есть дочь, но она живёт в другом городе и тоже не особо шиковала тогда – сидела без работы, да и у её мужа ситуация была шаткая, могли сократить в любой момент, так что им самим помощь бы не помешала. Одним словом – кризис. Он добрался почти до каждого в нашей стране. Только у кого-то бриллианты помельчали, а у кого-то суп превратился в воду.

Расскажу немного о своей фермерской жизни. Да, деньги есть, но работать ради них приходится ой как много — это вам не дача. Хотя работаем мы, наверное, уже давно не ради денег. А по инерции, просто не можем иначе.

Сегодня опять позвонил брат. Он у меня начальник транспортного цеха, и сказал, что два «Камаза» из тех, что оставили на улице, сегодня утром не завелись. Господи, а ведь это только заморозки в минус пять, не более, что же будет зимой? Ну к чёрту эту военную технику, пусть даже новую, с хранения, пусть даже за копейки — двадцать тысяч долларов за грузовик. Говорил мне муж, что нужно было те «Вольво» четырёхосные брать. Шестьдесят тысяч зелёных за штуку, но безотказные. Уже примораживает, а у нас ещё как минимум тысяча тонн сахарной свеклы в грунте. Когда же всё успеется? Ладно, не в первый раз, в прошлом году ещё хуже было – первый снег в сентябре выпал, но справились.

Нужно поехать на сельхозярмарку, муж там уже второй день сидит с нашим сахаром и овощами — представляет наш агрохолдинг. Домой заскочить бы, переодеться, сделать макияж хотя бы. Некогда, до столицы сотню километров пилить, успеть бы. Там сегодня будет министр сельского хозяйства и прочие кровопийцы, нужно подкатить в полуформальной обстановке — есть пара вопросов, так что макияж нужно навести. Нет, домой не успею, ничего — на выставке подмалююсь или в пробке. Пока в столицу въедешь, десять раз успеешь намалеваться.

Я не буду рассказывать, где это было и когда, потому, что не знаю какое положено наказание за то, что я сделал и есть ли на этот случай какие-то сроки давности. К тому же это преступление было совершено мною в составе группы.

Надо сказать, что наша «преступная группа» уже давно терроризировала местных жителей. В состав банды входили двое особо опасных алкашей – я и мой двоюродный брат Николай, по совместительству кум.

В эти места мы приехали после смерти нашей общей бабушки с целью разобраться с её нехитрым имуществом — старым домом и тридцатью сотками земли. Будь такое хозяйство в пределах города-миллионника, оно стоило бы немало, в деревне же земли было и так достаточно, да и покинутых домов предостаточно. С бумагами в сельсовете мы разобрались быстро, разок съездили в райцентр к нотариусу и, так сказать, вступили во владение, согласно завещанию. По правде сказать, не такие уж мы были терористы-алкоголики, просто по вечерам орали песни под гитару. Впрочем, местные, зная нас с детства, не жаловались – новые лица в деревне вообще редкость.

К нам едет ревизор! Да не простой, а новоназначенный Генеральный директор фирмы. Ужас! Визит через три дня. Такой новостью меня ошарашили сослуживцы.

Понятно, что тут началось. Генеральный директор на моей памяти приезжал в наш филиал, расположенный в небольшом областном центре, впервые. Конечно, основной удар должно было принять на себя руководство филиала, но и нам досталось. Мало что траву не красили, как, по рассказам мужа, иногда приходилось делать в армии. Хоть генеральный никогда у нас не был, но многие наши сотрудники бывали в командировках в столице, и рассказывали, что нрав у нового шефа крутой.

Выигрыш в лотерею «Грин кард» свалился на нас с мужем как снег на голову. Мы играли уже 12 лет, но все без толку. Помогали заполнять формы нашим друзьям и знакомым. Одна семья даже уехала в штаты – их анкета выиграла. Но нам всё не везло.

И вот выигрыш! А нам уже идёт пятый десяток лет. Нелегко и страшно начинать новую жизнь в таком возрасте в чужой стране. Но в своей оставаться ещё страшнее…

Не буду рассказывать, как мы продавали имущество, квартиру, оформляли документы – это требует не то что отдельного рассказа, повести будет мало. Прошёл год и мы оказались в Нью-Йорке. Поселились в районе, непосредственно примыкавшем к известному Брайтон-бич, месту, где концентрация русскоговорящих в западном полушарии планеты наиболее высокая. Это казалось нам самым лучшим решением – свои точно помогут освоиться в Америке. Мы были очень наивны.

Сестра старше меня на восемь лет и все время возмущалась, что родители меня больше любили и баловали, хотя мне кажется, что она не права. Я этого не замечала. Может, я была лучше одета или было немного больше игрушек, чем в свое время у нее. Так это только потому, что родители уже больше зарабатывали, а не потому, что меня больше любили. И эти выяснения длятся до сих пор, но не учитывается то, что ей платили за учебу в вузе, а я закончила только колледж, где обучение было намного дешевле.

Сестра вышла замуж, живем все вместе, хотя раньше они жили у родителей ее мужа, но не помирились и теперь я понимаю из-за чего. Их сыну, моему племяннику, которому четыре года, все позволено. Мы все его очень любим, но смотреть, как они его балуют, особенно сестра, иногда не хватает терпения.

Обычно в будний день мой муж, отправляясь на работу, завозил нашу дочь в садик, а меня подбрасывал до моей работы. Хоть это ему было не совсем по пути, но крюк получался небольшой. Зато я не толклась в общественном транспорте. Троллейбусов и метро в нашем районе нет, а маршрутки с утра напоминают последнюю шлюпку, спущенную с Титаника.

Это был ежедневный ритуал, очень удобный и привычный. Прерывался он всего пару раз, когда машина была в ремонте и каждый раз это была логистическая катастрофа – как успеть отправить ребёнка в садик и добраться самой до работы, а вечером проделать то же в обратном порядке?

Поэтому машина у нас всегда была в отличном состоянии – без неё очень тяжело. Но беда пришла с неожиданной (как всегда) стороны: однажды, поскользнувшись на льду, муж сломал ногу.