Исповеди о проблемах со здоровьем (страница №176)

Мою сестру зовут Хельга. Мы карелы, пусть это имя не кажется вам странным. Еще в 16 лет ей поставили страшный диагноз: из-за болезни почек она никогда не сможет иметь детей. Есть определенные обстоятельства, по которым усыновить ребеночка они так же пока не могут.

Всю свою любовь она отдает собакам. Она разводит стаффордов. Благо, условия позволяют. Один раз она гуляла со щенками, в небольшой безлюдной роще, но откуда ни возьмись явился дед, противный такой, со злым выражениям лица заявивший: «ЛюдЯм жрать нечего, а они псов кормят». Хельга (буду звать её Ольга далее) так посмотрела на него, что аж мне холодно стало. Через пару дней этого деда увезла «скорая» с отравлением. Я тогда не придала значения – дед-то «паленки» выпил, не редкость.

Прошло пару месяцев, сижу в интернете, какой-то Георгий присылает мне приглашение в группу «догхантеры», я отклоняю, рассказываю Ольге. Она так посмотрела на фотку и одними губами произнесла: «мразь». Чисто ради любопытства решила я зайти на эту страничку дней через 10. А в итоге обнаружила на стене этого самого Георгия «помним, скорбим», кто умер я так и не узнала: то ли он, то-ли кто из его родных… А ведь он жил в полутора тысячах километрах от нас.

С 17 лет я сирота, папы не было. Он сначала отсидел 15 лет строгого режима за убийство своей тещи, после освобождения вскоре умер от сердечного приступа, а когда мне было 17, умерла мама, вовремя не опохмелившись и замерзнув на улице перед Новым годом, 28 декабря. В это время я училась в техникуме и проживала в общежитии при нем, о смерти мамы узнала только на следующий день.

Училась хорошо, была хороша собой и очень закомплексованной девушкой, так как нуждалась в хорошей одежде, косметике, а денег не было, порой, даже на дезодорант и прокладки. Когда деньги появлялись (стипендия, пенсия по потере кормильца) почему-то тратила не на то, что действительно было необходимо, а на походы в ночные клубы и кафе. За это я себя простила, все же совсем молодая, глупая, подсказать некому. Не могу простить себя за другое…

Еще с детского сада я знала, что не отношусь к тем счастливицам, которым от рождения повезло быть «красивыми». Сколько я себя помню, я всегда об этом знала.

И даже не от детей, которые, как известно – существа очень жестокие, и которые иначе, чем «жиртрест» и «жаба» меня не называли, сколько от сердобольных тетушек-бабушек, которые сокрушенно кивали умудренными жизнью головами и в голос жалели меня, уродину.

Мне очень повезло со школой. Несмотря на всю свою внешность, я не стала предметом насмешек и травли. Вплоть до подросткового возраста меня вполне устраивала роль заучки на первой парте, недельное отсутствие которой по болезни никто, кроме пары таких же подруг и классной руководительницы, не замечал.

А в старших классах интуиция подсказала мне выбрать «мужской» математический класс и я избежала тех ужасов, которые устраивали «серым мышкам» красавицы из гуманитарного класса, где девушек было подавляющее большинство.

Даже сейчас, став взрослой умной женщиной, я не могу понять, как в женской натуре уживается призрение к «похотливым самцам» и желание нравиться им любой ценой. Любой. Даже если для этого придется втаптывать в грязь окружающих, переступать через собственную гордость, идти по головам и через постели парней «лучших подруг» к ощущению своей «нужности и популярности»… Но эта исповедь не об этом.

Вечеринка. Вечеринка в пятницу в любую погоду. Нам уже за 40. Вроде и не слишком много… Но, когда начинаешь понимать, осознавать, скольких близких ты уже потерял в столь не сильно преклонном возрасте, становится не по себе… Пятница — тяпница становится уже чем-то ритуальным, что никак нельзя пропустить, что равносильно предательству, НЕ ПО ОТНОШЕНИЮ К ПАМЯТИ УСОПШИХ… По отношению к самим себе! Ради всего СВЯТОГО — жизнь продолжается, мы вспоминаем, что было и осмеливаемся мечтать о будущем. Нам чуть за 40. Для кого-то мы уже старухи. Но мы держимся легко и непринужденно, мы в форме… И просто так никто не угадает, сколько нам лет, если вдруг разговор не зайдет о Мировой художественной культуре, литературе и философии, тогда молодежь на нашем фоне становится прозрачной, про нас все сразу становится ясно… Старухи…

Мама! Я была не желанным ребенком в семье. «В семье» — грубо сказано. Для мамы… Отец пил, маленький брат. Денег постоянно не хватало. Поначалу Она хотела избавиться от меня в утробе. Пила какую-то отраву. В итоге оглохла (временно). А я уже тогда цеплялась за жизнь, никакие отравы на меня не действовали и я… родилась.

Мне 64 года и я директор школы уже 15 лет. Вроде бы всего достигла. Меня ценят и уважают и коллеги и вышестоящие товарищи. Но вот беда, подступает старость, скоро на пенсию. Дети взрослые, семейные. А мужа я не уберегла, он умер еще 7 лет тому назад.

Как-то так получилось, что это я всегда была главой семьи, а он, Дима, моим верным помощником, моим Санчо Панса. Сначала он оставил институт, чтоб удобнее было смотреть за детьми, пока я, учительница, просиживала вечера на работе. Потом, когда я стала завучем, а дети подросли, стал работать в моей же школе рабочим, чтоб помогать поднимать школу, делать в ней все, что я требовала, и было в его силах. Когда я заслужила должность директора, он уже сильно болел (сдавало сердце), но и уйдя официально с работы, приходил в школу и как мог, сидя на стуле, выполнял какие-то задания.

Постепенно я почти совсем переселилась в школу, а Дима окончательно стал домохозяином. Я забыла, что такое стирка и уборка. Он сам готовил завтраки и обеды для всех, чтоб я могла заниматься только своим любимым делом. Было так привычно и приятно вечером ни о чем не заботиться, а только сесть к столу и получить порцию жареной картошечки.

Иногда кажется, что жизнь очень уж скоротечна. Слишком много в ней моментов, которые хочется пропустить быстрее, прокрутить как пленку, а порой вовсе удалить из памяти. Сейчас мне 23 года, я работаю, занимаюсь любимым делом. Вырос я в детдоме, под «чутким» воспитанием педагогов. Все свое детство я провел в ужасных скандалах родителей, в окружении пьянок и невыносимых побоев.

Той зимой было особенно снежно, утром я вышел на улицу еле открыв дверь: снега было очень много и я принялся лепить снеговика. Я настолько заигрался, что оставил дверь в дом приоткрытой. Дом не отапливался, да еще и холод с улицы заполнял комнаты. Из дома выбежал разъяренный отец схватил меня за шиворот и поволок в дом. Там он стал на меня орать и бить, причем силу не рассчитывал. Я еле вырвался от его ударов и побежал прочь…

Я ненавижу своего отца. Возможно, после прочитанного кто-то останется при мнении, что я жестока или еще хуже, но мне все равно. Когда я родилась, то отец не сильно радовался и вместо этого разнес всю квартиру в пух и прах, ведь он ждал мальчика, а родилась я.

Со временем он, конечно, поутих, но вот только дома он практически не появлялся, а когда и появлялся, то был пьян и свою злость срывал на маме. Вещи мне и маме он покупал, даже самое необходимое, только когда нужно было выйти «в люди» и похвастаться какая у него прекрасная семья. В остальное время ему до нас особого дела не было.

Бывали времена, что мама сдавала бутылки, чтобы были деньги мне на смеси. Из-за нервов и недоедания молока у нее практически не было, а сама ходила кушать на рынок, то там попробует, то там – вот и весь обед.

В это время мой отец разгуливал по ресторанам с девицами. В один день мама не выдержала и, забрав меня, подала на развод. С тех пор жить нам стало гораздо легче. Мама закончила институт, получила хорошую работу и больше безденежье нас не беспокоило.

Живу с мужем почти 10 лет. Мне 36 лет. Работаю, в основном живем на мой заработок, его зарплата уходит на строительство домика. Своего дома у нас нет, живем в квартире моей тети. У нас трое детей, 8 лет, 7 лет и два года младшей дочери.

Время пролетело незаметно. Иногда чувствую себя счастливой, но когда поднимает руку, становится обидно. Он хороший отец, сам рос без отца и, к сожалению, не усвоил, что на женщину нельзя поднимать руку. Один синяк на моей голени до сих пор от его удара не уходит уже два года. А сегодня ударил из-за того, что я не позволила с холодильника холодный салат дочке дать. После работы повезла двух других детей в бассейн. Приехала усталая и голодная. Он знает, что я не позволяю холодное сразу давать. Зная это, начал ей давать, когда рядом микроволновая печь, и я собиралась разогревать еду. Я отобрала салат, чтобы подогреть. Дочь заплакала, он начал на меня орать. И когда я стояла у плиты, он мне врезал рукой в ухо, что оно стало аж горячим и все зазвенело.

Мне только 21 год, но за этот период я многое увидела и пережила. В семье нас было трое: младший брат, я и сестра-близняшка. Почему было, расскажу немного ниже. Жили мы в достатке и, так как брат был от второго мужа нашей мамы, то с сестрой нам было нелегко: то мы во всём виноваты, то ещё что-то. Всё валили на нас. В общем, мы выживали с сестрой, как могли.

Когда мы были в 10 классе, то это всё и началось. У родных проблемы с финансами, нам деньги просто не давали. И мы пошли подрабатывать в ночное кафе официантками. Работали, бывало, и так, что сразу после кафе идем в школу, сильно уставали, но это не главное. И в этом же кафе я познакомилась с мальчиком, зовут его Николай. Он был довольно мил, не грубил, очень хорошо ко мне относился. Мы начали с ним встречаться.

В это время Алина (сестра) очень сильно заболела, у неё болела голова. Мама сказала, что она взрослая, и к врачу не поведет её. Она так и продолжала не ходить ни в школу, ни на работу. Через некоторое время мы с ней и мой Коля поехали в больницу, сделали ей там МРТ головного мозга, и диагноз был страшен: врожденная опухоль мозга, которая перешла в рак 4 стадии. Мы были в таком шоке, что просто не передать, а мама просто сказала: да нет, не может этого быть, мол, это ошибка и что у нас всё хорошо. Мой парень Коля был не из бедной семьи, он очень переживал как за меня, так и за Алину, он оплачивал все анализы и УЗИ. Но у меня было всё в порядке, никаких проблем со здоровьем не было. Алину лечили всеми силами и поддерживали, как могли.