Исповеди преступников и рассказы о преступлениях (страница №5)

Эту исповедь меня побудила написать ситуация в семье моей близкой подруги, которую регулярно бьет муж. Причем бьет так, чтобы не оставалось следов, систематически запугивает и унижает. Я с ней работаю уже три года и за это время не видела ее счастливой и смеющейся. Защитить ее некому, а подать на развод и лишить родительских прав отца-садиста она почему-то не хочет. Сколько я не намекала, не предлагала свою помощь – она только виновато и затравлено улыбается, отказываясь что-то менять в принципе. И самое печальное, что в этом аду живет и ее 11-летняя дочь.

Женские сайты (да и этот сайт тоже не исключение) забиты жалобами женщин на своих мужчин. И если на жалобы вроде «он не хочет мыть посуду», «редко говорит, что любит меня» или «зарабатывает недостаточно, чтобы подруги мне завидовали» можно смотреть сквозь пальцы, иронично ухмыляясь, то есть и по-настоящему серьезные проблемы, от которых отмахиваться как-то неприлично. Но и решить их общество без помощи (или хотя бы согласия принять помощь) самой женщины-жертвы не может.

Меня зовут Лека и мне вот-вот исполнится 16. Я учусь в 10-м классе и ничем не отличаюсь от своих сверстников. Разве что меня передергивает от каждого неожиданного прикосновения или громкого звука. Я постоянно нахожусь в тревоге, ощущаю страх без причины, напряжение. Мне тяжело доверять людям. Особенно тем, кто пытается со мной сблизиться. Ничего не могу с собой поделать.

Это все началось после случая трехлетней давности. Я – ребёнок улицы, но я очень хорошо воспитана и получаю достойное образование, не представляйте меня, как какого-то отброса общества. Спасибо моим родителям за это. Жаль, что работа отнимает у них столько времени. Но сейчас не об этом.

На улице я познакомилась со своими лучшими на тот момент друзьями. Нас всех объединяла музыка и наши убеждения. Мы были панками и выражали протест внешним видом и внутренне. Нет, мы не стремились выпить или курить, как было модно среди анархистов, напротив, старались придерживаться здорового образа жизни и подавать пример окружающим.

Решила написать свою историю, т.к., возможно, мои рассуждения на эту тему помогут кому-то избежать серьезных проблем. Конечно, можно делать вид, что вас это точно не коснется, но лучше все же проявить повышенную бдительность – время сейчас сложное и изменений к лучшему в обозримом будущем, к сожалению, не предвидится.

На днях обворовали квартиру моей подруги Светланы. Она живет с мамой, которое в это время была за городом на даче, а сама Света была, как обычно, на работе. Конечно же, подруга была жутко расстроена, плакала, проклинала воров, бездействие милиции и равнодушие соседей. Я ее поддерживала, утешала, а сама думала, что во многом в случившемся подруга виновата сама.

Вчера возникла дискуссия в компании, и я бы хотела услышать еще и мнение посторонних людей, совершенно не заинтересованных в данном споре.

Много лет назад у меня маму, на совершенно пустой дороге, сбила машина. Водитель просто не увидел ее и на поселочной дороге выскочил на встречную полосу движения и сбил ее уже на обочине. Мы знаем, что он откупился и в итоге его, поэтому и не посадили.

С тех пор прошло уже много лет, и я его не то, что простить не могу, я его ненавижу и даже проклинаю в мыслях все время, когда о нем вспоминаю. Я знаю, что не смогу его простить никогда и вообще не понимаю, как такое можно простить. Я знаю, что это не правильно, но ничего не могу с собой поделать и желаю ему всех бед, какие только возможны на земле.

Сотворить грех очень легко, а замолить его стоит немалых усилий, а вот признаться в содеянном грехе – очень больно и просто нереально. Вот и мне признаться в моем огромном грехе, просто смерти подобно. Мне 55 лет, за всю свою жизнь, я ни разу не согрешила, пыталась жить по правде и по закону, но 20 лет назад, я совершила грех, по отношению к родной дочке.

Из-за моего греха, моя дочь страдает до сих пор. У нее нет жизни, а я боюсь признаться, боюсь ее потерять, боюсь, всего боюсь! 20 лет назад, моя 15 летняя дочка, сказала, что она беременна, это был шок, я растила ее одна, работала бухгалтером, с утра и до ночи, чтобы она ни в чем не нуждалась. Она все время ночевала дома, ни какой подоплеке к беременности не было. На следующий день мы посетили гинеколога, беременность 10 недель, шок, врач, попросила дочку выйти, а мне сказала, что аборт лучше не делать, дочка может остаться бесплодной.

В тот же вечер я познакомилась с Антоном, отцом ребенка, мальчик на 2 года старше дочки, еще учиться, из родителей только бабушка. Сидели, держались за ручку, рассказывали, как любят друг друга, а я дура, не хотела и слушать, все думала, как быть, аборт не аборт?

Это случилось четверть века назад, но совесть мучает меня до сих пор. Ведь я тогда мог предотвратить смерть человека. Пусть даже этот человек был барыгой и дельцом, впрочем, таким же как и я сам. А я знал, что ему грозит опасность, я единственный её разглядел, но не предупредил.

Но обо всём по порядку. Дело было в 88-м году, всё шло к развалу страны – в этом почти никто не сомневался. Пошла череда катастроф: Чернобыль, Адмирал Нахимов, сгоревшие в результате утечки газа из газопровода вместе с пассажирами поезда в тайге – самая крупная железнодорожная катастрофа всех времён, и ещё множество трагедий более мелкого калибра. Скептики утверждали, что перестройка должна непременно закончиться перестрелкой. Но так или иначе, железная хватка КГБ на горле общества слегка ослабла, и все мы с упоением дышали воздухом относительной свободы.

Никто толком до сих пор не знает, как погибли 200 человек ночью 10 июля 1985 года в пустыне Кызыл-Кум, неподалёку от воспетого в популярной песне города Учкудук. Всё засекречено до сих пор. Может быть не засекречено, а просто лежат где-то документы с грифом «для служебного пользования», но посмотреть их, в любом случае, нельзя. Даже профессионалам, тем которые должны делать выводы из случившихся трагедий, чтобы они не происходили вновь. Это издевательство над памятью погибших, их смерть никого ничему не научила.

Дело было очень давно, в годы совка, но совесть у меня с тех пор не чиста, вот, решил выговориться. Я не буду уточнять детали того, что случилось, опишу только ситуацию в общих чертах – вы поймёте, почему так.

В те годы я, «молодой и перспективный» научный сотрудник, закончивший институт с красным дипломом и продолжающий заочно учиться в аспирантуре, столкнулся с реалиями жизни, напрочь разбившими грёзы о будущем. В те годы компетентные органы могли так поломать «линию жизни», что потом никогда уже не выкарабкаешься. А я всё же попал на работу в секретное конструкторское бюро, создавал «щит Родины», вроде престижная работа. Но шли годы, а я всё оставался «перспективным», хотя «молодой» ко мне было применимо всё меньше.

Я не буду рассказывать, где это было и когда, потому, что не знаю какое положено наказание за то, что я сделал и есть ли на этот случай какие-то сроки давности. К тому же это преступление было совершено мною в составе группы.

Надо сказать, что наша «преступная группа» уже давно терроризировала местных жителей. В состав банды входили двое особо опасных алкашей – я и мой двоюродный брат Николай, по совместительству кум.

В эти места мы приехали после смерти нашей общей бабушки с целью разобраться с её нехитрым имуществом — старым домом и тридцатью сотками земли. Будь такое хозяйство в пределах города-миллионника, оно стоило бы немало, в деревне же земли было и так достаточно, да и покинутых домов предостаточно. С бумагами в сельсовете мы разобрались быстро, разок съездили в райцентр к нотариусу и, так сказать, вступили во владение, согласно завещанию. По правде сказать, не такие уж мы были терористы-алкоголики, просто по вечерам орали песни под гитару. Впрочем, местные, зная нас с детства, не жаловались – новые лица в деревне вообще редкость.