Заранее извинюсь за излишние подробности, но думаю, так вам будет более понятно то, что происходило.

Совсем недавно умерла моя прабабушка. Она была золотым человеком, ни при жизни, ни после ее смерти никто ничего плохого о ней сказать не мог. Её любили все, она всегда помогала нам, всегда поддерживала, но всё-таки возраст взял своё (ей было уже 84 года).

Незадолго до её смерти к нам в окно постучалась птичка, а все знают, что это к плохим вестям, но никто из нашей семьи не мог подумать, что к настолько плохим. Буквально через пару дней прабабушке становиться плохо и мы привозим её в город, для того, чтобы вызвать врача. Мы как-то сидим с ней, а она мне говорит: «Всё, золотце, пришло моё время, пожила я своё…». Я, конечно же, отмахнулась, сказала, что она ещё моих детей нянчить будет, но… Пришёл врач и сказал, что у неё просто аритмия, что это возраст уже. А ещё через пару дней её забирают в больницу с инсультом. Нам казалось, что она выкарабкается, ведь практически до 75 лет она работала, у неё было железное здоровье, мы даже её домой забрали из больницы на время.

В моей исповеди, наверное, нет ничего необычного. История типичная, но она – моя и это для меня важно.

Я не знаю, как мне дальше жить без него. Встречались мы чуть меньше года, но знаем друг друга около двух лет. Поначалу была дружба, но только с его стороны, а я сразу в него влюбилась. Рассказала ему о своих чувствах, но он обнял меня, как сестренку, и сказал, что для серьезных отношений еще не готов. Что я вбила себе в голову какую-то глупость и это у меня скоро пройдет.

Целое лето мы не виделись, потом, когда я приехала на учебу осенью, что-то в нем изменилось, и мы начали встречаться. Я летала от счастья и, наверное, поэтому упустила тот момент, когда он стал от меня отдаляться. Стал меньше звонить, реже встречаться, но все-таки мы были вместе, хоть это и нельзя было назвать полноценными отношениями.

Меня зовут Юлия, мне 32 года. Моя история об удивительной женщине — моей свекрови Оксане Олеговне. Но обо всем по порядку.

Начало этой истории положило мое знакомство с Димой. Мы работали в одной компании, но в разных отделах и были знакомы весьма поверхностно. Но однажды мне понадобилось что-то в их отделе (уже и не помню, что). Так началось наше более тесное знакомство, затем мы начали встречаться и через год решили сыграть свадьбу. Как и положено, впереди нас ожидало знакомство с родителями. С моими никаких проблем не было, они наоборот готовы были зятя на руках носить (к тому времени они уже лет десять ждали внуков, и вот, наконец, первый шаг к этому). Но знакомства с его матерью (отца у Димы не было, ушел из семьи давно) я боялась.

Знаете, ни для кого не секрет эти анекдоты про свекровь и невестку, про необъяснимую привязанность сына к матери, про придирки и т.д. Я почему-то не сомневалась, что моя будущая свекровь именно такая. Естественно, я постоянно расспрашивала Димку о его матери. Что меня насторожило, так это то, что он выдавал информацию порциями, причем весьма скорректированными. Какие-то полупрозрачные характеристики, невнятные объяснения — теперь я точно считала, что дражайшая Оксана Олеговна — мегера из мегер.

Мы встречаемся с девушкой больше 3-х лет. Мне 24, ей 23. Поначалу у нас были очень хорошие отношения, любили друг друга достаточно сильно. Мы поудаляли всех бывших из друзей и перестали с ними общаться. Живем с ней рядом, но не вместе.

Год назад она создала фейковый аккаунт в социальной сети, на который добавила многих своих бывших. Этот аккаунт я увидел случайно, когда она забыла выйти из него в браузере. Переписки я почитать не успел, но то, что она с ними общалась — это я видел. Она удалила ту страницу, и вроде бы все вернулось в привычную колею. За это время она без меня не ходила в клубы, а я только 1 раз на день рождения своего друга (там собралась только мужская компания), но она была в курсе. Я ей звонил в то время как находился там и когда вернулся домой, тоже набрал.

Около полугода назад, когда я уехал за город к родителям, она поехала с подругами в какой-то клуб, а после клуба она домой не вернулась, а осталась ночевать у друзей её подруги. Узнал об этом я только на следующий день, потому что трубку вечером она не брала, а потом вообще отключила телефон — мне сказала, что разрядился. Никаких сцен я ей не закатывал, однако немного напрягся.

У меня какая-то паника перед одним лишь словом «учеба». Нет, я не боюсь учиться, даже наоборот хочу… Но в это понятие «учеба» можно внести не только уроки. Попытаюсь объяснить. Скажу сразу, я очень ранимый человек, но обычно легко отхожу от всего.

Я думаю, что все это началось еще со школьного времени. Я тогда была серой мышкой… да что там «мышкой»! Я была грушей для битья всем, кому не лень. Ненавидели меня за все что только можно, а особенно — за хорошие отметки. Наш класс поначалу был самым сильный в параллели, но со временем опустился ниже плинтуса. Лишь мне удалось сохранить хорошие оценки, из-за чего меня там загнобили совсем. Как же так – наше школьное ничтожество, а вдруг лучше нас оказалось!

Единственное, что меня спасало — это рисование. Я обожала рисовать, и помню, что у меня была просто невероятная фантазия. Я часто участвовала в конкурсах и занимала только призовые места.

У меня послеродовая депрессия, я нахожусь в другой стране, не в России. Как будто связали по рукам и ногам. Унылое однообразие каждый день. Кричу, ору на ребенка. Не могу контролировать себя, иногда пью. Друзья позабыли обо мне. Муж лентяй, не помогает вообще, денег домой не приносит. Я элементарно не могу пойти к педиатру узнать, почему сын не спит ночью, т.к. денег нет на поход и языка не знаю.

Все раздражает: местные жители, привычки, да все, даже ребенок. Я не могу с ним даже две остановки проехать, чтобы к кому-нибудь сходить в гости т.к. он еще не сидит и не лежит вообще, только орет и выводит меня из себя постоянно.

Я ненавижу своего отца с детства. Когда мне исполнилось 6 лет, мать с отцом переехали в общежитие, я осталась жить с бабушкой и дедом. Родители приходили раз в неделю по выходным, и для меня эти дни становились адом. Отец начал сильно выпивать, пьяный он был ужасен в гневе. Мог с мамой драться, один раз накричал на бабушку, за что получил от деда по лицу, после этого случая к своей матери больше не лез. Но начал «воспитывать» меня.

Родители у меня глухонемые, а я их язык жестов не знала, не понимаю его и сейчас. Так он пьяным высказывал мне, 7-ми летнему ребенку свое недовольство этим. Я его в эти моменты сильно боялась и начинала плакать, его это раздражало еще больше, орал на меня и замахивался.

У меня есть дочка Карина. Когда это случилось, ей было 1,8 месяцев. Всё произошло так быстро… Я, Карина и муж находились в одной комнате. Вдруг у меня зазвонил телефон, который был на кухне – я готовила мужу обед на завтра и там оставила телефон. Я пошла на кухню, а Карина с папой были в комнате, Карина стояла на полу. Я даже по телефону поговорить не успела, как услышала крик мужа. Подумала, что такое случилось, и пошла в комнату.

Муж, выбегая из дома, сказал, что дочь упала из окна (с третьего этажа). У меня началась истерика, я не понимаю, зачем я тогда посмотрела вниз. Сейчас всё это стоит перед глазами, как Карина там внизу лежит на травке. Потом я выбежала вслед за мужем. Дочь плакала, изо рта бежала кровь.

Мы вызвали скорую. У дочери оказалось закрытый перелом бедра без смещения. Даже сотрясения мозга не было! Я рада, что так всё обошлось, а если всё было бы по-другому, я не представляю, что бы тогда со мной было.

Он называл меня своей милой девочкой, заей и котькой. «Зай, иди сюда. Зай, перестань. Котька ты моя, котька. Милая моя девочка, прости меня за все» — и так далее. Он обещал любовь, счастье и верность. Он, может быть, даже мечтал о них. Но обстоятельства выше любви. Или же человек просто иногда оправдывает свою слабость, сбрасывая все невзгоды на обстоятельства? Я не знаю. Это уже неважно. Просто порой человеку сложно сразу уйти раз и навсегда. Поэтому он уходит, чтобы вернуться через неделю, через месяц, через год. Вернуться, когда рядом не будет никого более подходящего. Тогда вспоминаются те, далекие и когда-то любимые. Я знала его, когда он был одинок, не любим, не богат, не здоров и не счастлив. Или это был обман или самообман? Вряд ли. Просто люди меняются. Точно также как меняются и эти пресловутые обстоятельства.

И все-таки он называл меня своей милой девочкой, заей и котькой. Меня никто больше так никогда не называл. Нет, это не значит, что я сидела одна у окна и ждала у моря погоды. Отнюдь. Меня называли милой, котенком, ангелом, даже любимой вроде бы. Нечасто, но было. А я смотрела холодными пустыми глазами и ничего не могла ответить. Чувствовать. Верить. Глупая была, любила. Слишком сильно любить нельзя, когда к тебе такого не испытывают.